Мы порою стремимся оставить свой след,
На работе, на службе успехов добившись,
И до позднего вечера дома нас нет,
Спать ложимся уставшие не помолившись.
И хотим, чтоб заметило нас руководство.
Чтоб карьера по службе росла перспективно,
И не видим того, то что наше отцовство,
В отношениях с детьми стало не эффективно.
В их глазах угасает любовь ожидания,
Для бесед доверительных слов не находится.
Появляется боль на душе от сознания
Что ваш труд ни к чему в этом мире не сводится.
Руководство сумеет и в деле, и в слове
Нам замену найти, хоть мы почестей ждём.
Коллектив к новым людям привыкнет и вскоре
Нас забудут как звали, когда мы уйдём.
Почему же мы часто, едим хлеб печали?
И дела наши, цели, для нас словно сети
Мы наследство копили, и собирали
Но наследие наше, от Господа, дети.
И сокровища- небом вручённые эти,
Мы должны воспитать научить и наставить.
Мы за них перед Богом Всевышним, в ответе.
Мы не в праве забыть этот труд и оставить.
Наше время, что детям своим отделяем,
Никогда не бывает потерянным зря,
И все жертвы, что мы из-за них допускаем,
Их потерей назвать в нашей жизни нельзя.
Мы однажды уйдём, чтобы вновь повстречаться,
Наши дети и мы, обретая спасение.
В нашей жизни Иисус принимая участие,
Предварил нашу встречу, своим воскресеньем.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэт и еврейский язык - zaharur На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы!
